Русский фестиваль в Fort Ross

Есть такое место, чуть севернее Сан-Франциско, где когда-то в доисторические времена (1812-1841) было русское поселение. Русские пришли сюда с севера, с Аляски, движимые желанием наладить торговлю с Испанией и расширить свой выдродобывающий промысел. Они отстроили себе крепость на крутом берегу, и вели степенную неторопливую жизнь, развивая и укрепляя своё поселение, пока от поголовья выдр почти ничего не осталось. Потом они просто ушли. Но след в истории Америки оставили, и по сей день вся эта территория по-прежнему ассоциируется с русскими. И даже речка, что течет неподалёку, гордо носит название Russian River. А на месте того самого поселения теперь снова красуется форт, тщательно воспроизведённый по старинным рисункам и чертежам (причем одно из строений — это оригинал, каким-то чудом ухитрившийся избежать пожаров). И ежегодно в самый разгар лета здесь проводится русский фестиваль, собирающий множество людей, интересующихся русскими традициями и культурой. Сразу оговорюсь, что добрая половина этих интересующихся свободно владеет русским языком (в этом году в это число попали и мы), но ведь и русским людям их культура интересна не меньше (если не больше), чем американцам. Некоторые приезжают исключительно ради детей, чтобы познакомить их с истоками родной культуры. Другие приезжают из собственных ностальгических побуждений, дабы хоть один день в году побыть в русской среде, потешить истосковавшуюся душу. И не без основания. Устроители фестиваля (американские волонтеры) действительно ухитрились настолько хорошо воспроизвести традиции, ремесла, одежду, предметы быта и истинно русский дух этого празднества, что я, бродя по форту, невольно вспоминала давно забытые картины из детства и людей, которые являлись носителями этой культуры. Удивительно было встретить всё это в Америке. Тем более, что в России я не видела ничего даже близко похожего (там углубление в историю, как правило, не выходило за рамки слегка искусственных плясок какого-нибудь народного ансамбля на сцене). Правда, в Иркутске есть замечательный музей под открытым небом (Музей деревянного зодчества), но и ему тоже не хватает того, что было здесь — жизни (хотя, я вполне допускаю мысль, что там тоже изредка проводятся какие-либо празднества, и мне просто не довелось побывать на таковом, не знаю).

В этот день форт действительно ожил и ходить по нему было удивительно интересно. Всего форт насчитывает три больших жилых строения, церковь и две сторожевые башни по углам обнесенного плотным частоколом двора. В середине двора — колодец-журавль. Внутри помещений насколько возможно было воссоздано внутреннее убранство комнат, и на всеобщее обозрение выставлена всевозможная домашняя утварь. Более того, всё это активно использовалось: живые люди, облаченные в русские наряды, изображали повседневную жизнь тех лет, занимаясь каждый своим делом. В одной из комнат, заваленной всякими старыми инструментами, увлеченно работал жестянщик, звонко постукивая своим молотком. В  другой комнате девушка старательно корпела над ткацким станком, нить за нитью вплетая в грубый холст. Мои детские воспоминания ещё хранят память о таком станке (правда, чуть более солидном), на котором старушка из дома напротив ткала половики для всей округи. А уж шерсть прясть, как это делали две другие женщины, и моя мама умела, не говоря уже о бабушке. Но ведь волонтёры на фестивале вряд ли что-то такое помнят из детства, и вряд ли что-то подобное видели собственными глазами. Они действительно американцы, хотя некоторые их них и имеют русские корни в каком-то там колене (отсюда и интерес к русскому). И ведь надо же, освоили ремесла! И чего только не освоили: одна из женщин вышивала на пяльцах, другая была занята росписью икон, третья расписывала пасхальные яйца... Причем, хорошо получалось. А попутно они с удовольствием рассказывали посетителям о тонкостях своего дела, отвечали на их расспросы (правда, по-английски J).

На улице тоже была масса всего интересного. В одном конце двора мужик с подмастерьем ловко плели верёвки на специальном станке, временами переключаясь на изготовление коротких образцов для благодарных зрителей. В другом конце самозабвенно работали кузнецы: они действительно докрасна накаляли железо в углях и чего-то там ковали по всем правилам и науке. Недалеко примостился резчик по дереву, обучая этому искусству двух разодетых в косоворотки пацанов. Но самой большой популярностью, пожалуй, пользовался уголок, где плели корзинки. Причем, как я догадываюсь, причина его популярности крылась в том, что в данном процессе предполагалось участие зрителей. А волонтёры только предоставляли вымоченные в воде заготовки и прутики (как я понимаю, из лозы) и объясняли различные тонкости этого искусства. Я даже не ожидала такого энтузиазма (особенно от мальчишек)! Со стороны всё это выглядело весьма забавно: толпа народа, и стар и мал, примостившись кто где, сосредоточенно и увлеченно плетут свои шедевры. И мы с Олегом тоже не удержались от соблазна (Олега потом еле оторвали от этого занятия J). 

Попутно всё это перемежалось различными шоу на потеху зрителям. Наиболее популярным из них (и традиционным) является стрельба из самых настоящих пушек и мушкетов тех лет. Причем стрельба велась по всем правилам, пороховыми зарядами и так, что уши закладывало не только у пушкарей, но и у зрителей, и стрельбище окутывало плотное облако сизого дыма. Борис говорит, что два года назад в программе этого фестиваля был настоящий парусник: он заходил в бухту и волонтёры разыгрывали сценку переговоров с испанским послом. Этот парусник даже можно видеть на старых фотографиях, сделанных Борисом в первый месяц по приезду в Америку (их можно найти здесь же на нашем сайте). Но в этом году ничего подобного не было, очевидно по каким-то причинам парусник не пришел J. Зато всяких хороводов с песнями и плясками было много, и были выступления мужского хора «Славянка» (пели на русском). Наверное, хороводы уже не совсем вписываются в повседневную жизнь старого форта, поскольку и русских женщин-то там не было (русские мужики вынуждены были брать себе жен из индейских племён да северных народностей). Но такое ощущение, что фестиваль уже перерос рамки конкретно этого небольшого форта, и превратился в празднование русской культуры, как таковой.

Всё это действо происходило в такой непринужденной обстановке, что картина получалась просто идиллическая... Сквозь рваные клочья тумана, натянутого с океана, пробивались первые лучи полуденного солнца, освещая бурно кипевшую в форте жизнь. Временами легкий порыв ветра доносил запах дымка от очага, вокруг которого хлопотали женщины, занятые таинством приготовления настоящего русского борща. Удары колокола возвестили приближение обедни... Хотя... если вернуться к реальности, на удары колокола ориентироваться было довольно трудно, т.к. звучность его пробовали все кто угодно и когда угодно, включая детей (благо он висел в пределах их прямой досягаемости, рядом с церковью). Да и рецепт того самого борща выглядел несколько странно. Что-то я не припомню, чтобы в борщ клали грибы, причем шампиньоны (других грибов в Америке не бывает, и американцы, похоже, не догадываются об их существовании), а уж тем более болгарские перцы (чем-то это уже не очень русским попахивает J). Ну да бог с ним, на все эти мелкие неточности можно смотреть сквозь пальцы, тем более что свеклу женщины всё же резали, и в больших количествах (свекла хоть и продается в обычных магазинах, но воспринимается американцами как экзотика, они ее не едят). И можно не зацикливаться на белом католическом воротничке на шее у православного священника. Ведь процесс устранения несоответствий идёт... Например, над церковью уже гордо возвышается  настоящий православный крест, сместив незаслуженно занимавший это место католический крест. Устроители, оказывается, и не догадывались о существующих различиях, и заменили крест только после того, как русские указали им на ошибку (тоже правда не сразу, первая попытка закончилась бесславной установкой креста вверх ногами J). В целом же, таких накладок было очень немного, и они терялись на фоне этого, на мой взгляд, очень удачного и даже какого-то душевного праздника.

7 августа 2002